оставайся здесь, уход за Макаром обеспечишь. Смотри, если всё будет нормально, тогда жду тебя через неделю с хорошими вестями. Если что пойдёт не так, то как договаривались. Понял меня?».
Васька простецки улыбнулся. Достал короткий нож из-за сапога и показал «Кормчему».
– Да, да! Правильно понял, – ответил «Кормчий» и подойдя к Егору и Ваське вручил им по рублю.
– За работу! Пошли, Фёдор, дела у нас.
Купец-Кормчий развернулся и не глядя на лежавшего на кровати Макара, вышел из избы. За ним последовал Фёдор. Подойдя к пролётке, на козлах которой находился один из «корабельных» братьев, тяжело сел в неё. Пригласил Фёдора. Жестом руки «Кормчий» дал команду на движение. Видимо, сидящий на козлах, знал желание хозяина, потому как тронулся в нужном направлении без лишних вопросов. «Кормчий» ехал молча. Его воспоминания вернулись к прошлому. Вспомнил он, как сам подвергся огненному крещению. «Жил в Моршанске, Тамбовской губернии весёлый приказчик, радовался жизни. Был не богат, но умён, хитёр и смышлён. Народ обманывал, на раз-два. С девками дружил, многих ласками привечал. У хлыстов часто бывал, во всех их радениях участвовал. У них один разврат в голове, а всё остальное напускное. Никаких страданий. Он к ним попал не спроста, а желал с людишками познакомиться. Через общину к хорошей жизни прийти. Только вот присмотрелся к этому приказчику большой и богатый человек. Купец второй гильдии Птицын. Уважаемый в обществе и у властей. Меценат и благотворитель. Денег у него было в сто раз больше, чем у купцов первой гильдии, миллионщиков. Дальний родственник. Начал приглашать к себе, поить чаем. Дальние разговоры заводить, обсуждать разные тайные дела. Нравилось молодому приказчику такое внимание. Дальше, больше. К себе взял, первым среди помощников сделал. Большие деньги стал доверять, с собой в высокое общество брать. С богатыми и именитыми людьми знакомить. Потребовал, что бы он с хлыстовством закончил. Деньги и власть своё дело сделали. Ушло веселье, ушли компании и девки сельские, взамен пришло богатство, самодовольство и власть. Дальше, больше. Однажды рассказал ему про корабли, поведал про белых голубей. Убедил в своей правоте, а через неделю склонил вступить в тайное общество. Взамен предложил стать наследником огромной власти и богатств. Не удержался приказчик, принял огненное крещение и первую печать. Страшно, больно было, как будто бы вырвали живот, отделили его от тела. Кровь с ошмётками мяса лилась недели две. Боль утихала только под воздействием специальной настойки и то только во сне. В беспамятстве провёл несколько дней. Думал, что и не выживет. Выжил. Отныне много было денег и власти, корабли были везде. Где бы ни бывал, везде встречали братья корабельщики. Всё, о чём мечтал приказчик, всё сбылось. Только взамен душу пришлось отдать и немного плоти. Длилась такая жизнь лет пять. Занимался он уставными делами, ритуалами, сбережением чудесных вещей, доставшимся общине от отцов-искупителей, хранением запретных картин и письменов Селиванова и Шилова. Вроде бы всё было хорошо. Но прознали власти и начались допросы и обыски. Купца, Моршанского, несмотря на то, что тот с властями свой в доску был, в каторгу сослали. Так как прибыли жандармы аж из самой столицы, Санкт-Петербурга. Жуткие и неподкупные. Корабль разогнали, многих осудили. Ему, бывшему первому помощнику, уставнику общины, удалось сбежать с большими деньгами. Предчувствовал Птицын, что беда приближается. Заранее все деньги спрятал, его предупредил и направил с капиталами в Тулу. Удачно он сбежал, скрылся. В Туле новый корабль создал, нашёл последователей. Уроки из ошибок Птицына сделал. Так вот и сейчас, приказал Ваське наблюдать за вновь обращённым. Если выживет, пусть живёт. Если нет, тогда и его и всю его семью под корень, чтобы не болтали лишнего. Жесток он, но по-другому нельзя. Если власти узнают, то светит ему каторга. Несмотря на то, что уважаемый человек в обществе, благотворитель и помощник обездоленным и нищим. Любую просьбу губернатора и властей тотчас исполняет. Любые деньги жертвует. Правильно ли он тогда сделал, что променял счастье и мужское начало на богатство? Верно ли поступил?» – думал, сидя в коляске, «Кормчий».
– Что, батюшка? О чем задумался, закручинился, – перебил мысли «Кормчего», Фёдор.
Главный «корабельный», посмотрел на него, ничего не сказал. Отвернулся и вновь задумался: «Вот дурак, перебил мои рассуждения. Всё правильно! Где плоть, а где деньги? Деньги позволяют мне жить так, как я хочу и желаю. А что плоть, минуты удовольствия и всё. В Москве я живу полной жизнью. Любые желания исполняются. Денег много, приумножил всё то, что дал Птицын в десятки раз. Лавка купеческая так, для отвода глаз. Главный доход идет от незаконного промысла золотом, скупки драгоценных краденых вещей, незаконного производства и торговли водкой. Да и всякие извозчики, торговцы самоварами и прочая, прочая тоже деньги в клюве приносят. Везде свои люди работают, общинные, корабельные. Они не продадут, не предадут, все связаны клятвой, общиной и единым делом. Хотя, как подумать. Вон, у Птицына то же самое было. И что? Предали и продали. Баба, родная, близкого корабельного брата, взяла и предала. Навлекла беду на общину. Да и с этим приказчиком, поставщиком товара не всё хорошо. Будь он не ладен. В любой момент продать может. Он-то не из нашего круга. Надо Федьке поручит с ним разобраться. А в помощь пусть кого хочет возьмет. Хороших помощников, пока деньги есть, хватит. За деньги мать родную продадут. Нет, надо подумать, куда часть золотишка припрятать? Кому на хранение отдать? Конечно, часть-то я закопал в лесу. Место известно только Фёдору и мне самому. Фёдор уставщик корабля и мой близкий человек. После меня он общину и возглавит. Хотя слаб, конечно, но другого пока нет. Но этого мало, надо ещё на чёрный день припрятать» – продолжал рассуждать, в памяти, «Кормчий».
– А что, Фёдор, давно не видел Фильку-хлыста? – уточнил «Кормчий» у помощника.
– Зачем вам, батюшка, этот грешник? Он же не знает правильного пути, в грязи обитает.
– Дурак ты, Федька. Учись жизни быстрее. У нас кроме хлыстов друзей-приятелей нет. Наше ученье из хлыстовщины вышло. Разве ты не помнишь, что искупитель Селиванов и искупитель Шилов из хлыстовской общины выросли? Кроме того, для властей они тоже враги, как и мы. А если враги, тогда нам приятели. Понял?
– Понял, батюшка, понял, – удивлённо ответил Фёдор.
– А если понял, то найди его. Договорись о встрече. Поедем к нему сами. В дом. Ночью, чтобы никто не прознал про нашу встречу.
Глава 13 Тульские губернские ведомости
Оставшись один, после убытия Тулина на обыск, Пётр в первую очередь рассмотрел служебную переписку и подготовил её для доклада генералу. Отдал необходимые распоряжения для выполнения текущих поручений. Затем, освободившись от дел по должности, приказал принести подборку газет Тульские губернские ведомости, за прошедшие три месяца. Вызвал к себе унтер-офицера Кудинова. Принесли газеты, в них было много интересного. Описывались способы лечения триппера. Имелись объявления о продаже само играющей гармони. Предлагались новейшие средства от геморроя. Давались советы по развитию красивой женской груди. Размещались предложения о продаже новых духов, мазей и мыла. Широко освещались объявления с предложениями о знакомствах. Несмотря на поручение, по поиску информации о фосфоре, не отказал себе в их изучении. Эти объявления всегда забавили. В одном из них было написано: «Поэт – неудержимый безумец. Мистический анархист имеющий красивую оболочку. Постоянно находящийся в бездне переживаний и волнений. Призывает из необычных далей существования, необычную нимфу. Ту которая дерзнёт с ним, рука об руку, душа к душе пройти житейский путь. Познать и радости, и горести. Ту которая отрицает спокойную жизнь. Предложение исключительно серьёзно. Москва. Редакция Брачной газеты. Предъявителю почтовой квитанции №666».
«Какие только дурни не публикуются! А ведь найдётся для него какое-то чудо, такое же, как он сам», – подумал Пётр.
Следующие были ещё забавнее. В одном из них говорилось:
«Предлагаю иметь меня своим мужем. Красота, молодость при мне. Однако нужны средства, не менее ста пятидесяти тысяч. Кто
